Анализ труда и рабочей силы через призму товара и 
стоимости


1.Введение

По мере углубления в политическую экономию 
экономические воззрения Маркса и Энгельса претерпевали 
значительные изменения, принимая порой форму дилеммы. 
До 1859 года Маркс и Энгельс говорили о стоимости 
труда, о продаже труда, о цене труда и т.д. После 1859 
года, взамен этого, они стали говорить о стоимости 
рабочей силы, о продаже рабочей силы, о цене рабочей 
силы и т.д. А все потому, что если до 1859 года и 
Маркс, и Энгельс исходили из того, что труд это товар 
и, значит, он имеет стоимость (цену); что заработная 
плата есть стоимость (цена) труда рабочего; что 
рабочий, нанимаясь на работу продаёт капиталисту свой 
труд, - то после 1859 года они стали исходить из того, 
что труд не является товаром и, значит, не имеет 
стоимости (цены); что заработная плата есть стоимость 
(цена) рабочей силы; что рабочий нанимаясь на работу 
продает капиталисту свою рабочую силу. 
В связи с этим, дабы не вводить в заблуждение 
сторонников и последователей марксизма Энгельс был 
вынужден сделать пояснение. В 'Ведение к отдельному 
изданию работы К. Маркса 'Наёмный труд и капитал' 1891 
г.' он писал: 'В сороковых годах Маркс ещё не завершил 
своей критики политической экономии. Это было сделано 
лишь к концу пятидесятых годов. Поэтому его работы, 
появившиеся до выхода первого выпуска 'К критике 
политической экономии' (1859 г.), в отдельных пунктах 
отклоняются от работ, написанных после 1859 г., и 
содержат выражения и целые фразы, которые, с точки 
зрения позднейших работ, являются неудачными и даже 
неверными' (1)
Энгельс явно скромничает. Не только раннии работы 
Маркса, например 'Нищета философии', 'Наемный труд и 
капитал' и др., и не только раннии работы самого 
Энгельса, такие как: 'Наброски к критике политической 
экономии', 'Положение рабочего класса в 
Англии', 'Принципы коммунизма' и др., но и более 
позднии работы, написанные, как самим Энгельсом, так и 
Марксом, например, 'Капитал' Маркса, как это будет 
показано ниже, содержат выражения и целые фразы, 
которые с точки зрения позднейших работ, написанных им 
и Марксом, относительно труда и рабочей силы, являются 
неудачными и даже неверными. 
Марксова теория прибавочной стоимости зиждется на 
понятие 'рабочая сила'. Тому есть несколько причин. Во-
первых, основоположники марксизма не смогли найти 
выход из тупика, в который попала политическая 
экономия конца XVIII начала XIX веков иначе, как 
порвав с трудом как с товаром. Во-вторых, и это, 
видимо, было определяющим, Маркс и Энгельс ставили 
перед собой задачу разоблачения общепринятого по сути, 
лживого по содержанию утверждения капиталиста о том, 
что он покупает и оплачивает труд своих рабочих. 
Благодаря теории прибавочной стоимости, - указывал 
Энгельс, - 'у имущих классов было выбито последнее 
основание для лицемерных фраз, будто в современном 
общественном строе господствует право и 
справедливость, равенство прав и обязанностей и 
всеобщая гармония интересов, и современное буржуазное 
общество было разоблачено не в меньшей степени, чем 
предшествующие, разоблачено как грандиозное учреждение 
для эксплуатации громадного большинства народа 
незначительным, постоянно сокращающимся меньшинством'. 
(2).
Совсем не случайно если еще в 1859 году в работе 'К 
критике политической экономии' Маркс видел проблему в 
том 'каким образом производство на базе меновой 
стоимости, определяемой исключительно рабочим 
временем, приводит к тому результату, что меновая 
стоимость труда меньше, чем меновая стоимость его 
продукта?' (3), то уже в 1865 году, он ставит рабочую 
силу во главу угла теории прибавочной стоимости. 'То, 
что продает рабочий не является непосредственно его 
трудом, а является его рабочей силой, которую он 
передает во временное распоряжение капиталиста'(4), - 
говорит Маркс, летом 1865 года выступая на заседаниях 
Генерального Совета. с докладом, в дальнейшем 
получившим название 'Заработная плата, цена и 
прибыль', где он впервые публично изложил основы своей 
теории прибавочной стоимости
Спору нет, с введением в понятийный аппарат 
экономической науки вместо товара 'труд' 
товар 'рабочая сила' основоположникам марксизма в своё 
время удалось поднять политическую экономию как науку 
на принципиально новую высоту. Несмотря на решение, 
таким образом, ряда принципиально важных вопросов 
своего времени,  неправомерное сведение труда к 
рабочей силе с самого начала давало знать о себе. 
Приведу хорошо известное высказывание Маркса: 'Капитал 
есть не только командование над трудом, как выражается 
А.Смит. Но по существу своему, есть командование над 
неоплаченным трудом... Тайна самовозрастания капитала 
сводится к тому, что капитал располагает определённым 
количеством неоплаченного чужого труда'(5). Маркс 
говорит это в конце пятого отдела первого 
тома 'Капитала', уже после изображения - с помощью 
понятия 'рабочая сила' - процесса образования 
прибавочной стоимости, превращения денег в капитал, 
накопления капитала. Еще конкретнее он выражается в 
восемнадцатой и девятнадцатой главах, о чем речь 
пойдет позже. Пока же следует отметить тот факт, что 
как тогда, при жизни Маркса и Энгельса, так и сейчас, 
после их смерти, выше сказанное Марксом является одним 
из основных положений марксизма. Между тем, при 
ближайшем рассмотрении невооруженным глазом видно, что 
если кто-то командует над неоплаченным чем-то или 
располагает определённым количеством неоплаченного 
чего-то, то последний имеет стоимость, поскольку 
оплачивается или не оплачивается лишь то, что имеет 
стоимость. 
Мне могут возразить, что, дескать, Маркс говорит 
о 'стоимости труда', 'цене труда', 'оплате 
труда', 'неоплаченном труде' и т.д. исключительно для 
простоты понимания читателя; что при этом он делает 
оговорку. Для пущей убедительности могут привести 
слова, сказанные им летом 1865 г. на заседание 
Генерального Совета. Цитирую: 'Если я буду употреблять 
выражение 'стоимость труда', то только как обычный 
ходячий термин для обозначения 'стоимости рабочей 
силы'(6). Но разве это аргумент? Разве так должен 
поступать учёный при доказательстве истинности своей 
точки зрения. Сначала Маркс утверждает, что 'такой 
вещи, как стоимость труда в обычном смысле этого 
слова, в действительности не существует'(7), а потом, 
вместо того, чтобы полностью отказаться от 
выражения 'стоимость труда' продолжает его активно 
использовать под предлогом 'обычный ходячий термин'. 
Налицо слабость познания Марксом рассматриваемого 
вопроса. Однако не будем строго судить Маркса и 
Энгельса, а обратим взоры на отечественных ученых 
обществоведов прикрывающихся ими.
В процессе решения ряда вопросов своего времени, 
основоположники марксизма проделали огромную работу по 
очищению зерен истины от плевел. Конечно, как и во 
всяком деле, тем более новом, не обошлось без неудач и 
ошибок. И это нормально. Не нормально то, что после их 
смерти сказанное ими когда-либо и где-либо было 
возведено сторонниками марксизма в абсолютную истину. 
Если еще лет десять, и более, назад отечественным 
обществоведам удавалось хоть как-то наводить тень на 
плетень, то с развалом СССР и крушения социализма в 
России, они и вовсе спрятали концы в воду. А между 
тем, с развитием науки и техники, неудачи и ошибки 
основоположников марксизма выросли в своем значении до 
размеров грозящих опрокинуть их учение целиком.
Таков итог беспечности и халатности, если не сказать 
больше, ученых марксистов силившихся превратить 
творческое наследие Маркса и Энгельса в своего рода 
библию. Если в конце ХIХ начале ХХ веков творческое 
наследие Маркса и Энгельса давало ответы почти на все 
вопросы мироздания, - а потому и послужило тем 
оружием, благодаря которому российский народ первым в 
мире построив социалистическое государство, с октября 
1917 года по декабрь 1991 года, сумел избежать роковые 
злоключения капитализма, открыл для народов других 
стран путь в светлое будущее, - то, начиная с середины 
ХХ века, а, точнее говоря, с 1953 года, то есть после 
смерти Сталина, марксизм постепенно стал терять былую 
силу и привлекательность, его значение стало сходить 
на нет, поскольку под соусом творческого развития 
марксизма на передний план стали выдвигаться сначала 
выражения и целые фразы, а потом и отдельные 
положения, которые уже к тому времени зачастую 
являлись неудачными и неверными. Дело усугублялось ещё 
и тем, что в ход пошли черновики Маркса и Энгельса ...
Своё отношение к черновикам усопших я уже высказал 
однажды. Повторю и здесь. Я против обращения живых к 
черновикам усопших, как к аргументу доказательства 
истинности своих суждений. Я за то, чтобы живые своими 
аргументами доказывали истинность черновых суждений 
усопших.
О слабости марксова познания понятий 'труд' и 'рабочая 
сила' дополнительно можно судить хотя бы и по 
следующему его высказыванию: 'Рабочий работает под 
контролем капиталиста, которому принадлежит его 
труд ... Владелец рабочей силы, отдавая свой труд, 
фактически отдаёт лишь проданную им потребительную 
стоимость'(8). Выходит, капиталист, покупая рабочую 
силу, становится владельцем труда продавца рабочей 
силы. В свою очередь владелец рабочей силы, продавая 
капиталисту свою рабочую силу, отдает ему свой труд. 
Может ли быть такое, чтобы продавец продавал одно, а 
отдавал другое, как и то, чтобы покупатель покупал 
одно, а получал другое? Может, если первый продавал, а 
второй покупал кота в мешке. Но все дело в том, что и 
продавец рабочей силы, и покупатель рабочей силы 
прекрасно осведомлены относительно предмета купли-
продажи. Один знает, что за определенную плату от него 
требуется выполнить определенную работу, т.е. отдать 
за определенную плату определенное количество своего 
труда, а другой знает, что за определенную плату он 
должен получить определенную работу в выполненном, в 
смысле готовом, виде, т.е. получить взамен 
определенной платы определенное количество чужого 
труда. Для них обоих это не представляет никакой 
тайны. Поэтому упомянутый Марксом казус, который 
заставил покупателя рабочей силы в первый раз 
многозначительно посмеиваться, во второй - весело 
улыбаться (9), - следует отнести к художественной, а 
не к научной литературе.
В противном случае следует признать продавца рабочей 
силы круглым идиотом. То он до конца дней своих, не 
знает истинную стоимость своего товара "рабочая сила", 
а потому продаёт её ниже стоимости то - сознательно и 
регулярно продаёт свой товар "рабочая сила" ниже её 
стоимости. И это при том, что и продавец рабочей силы 
и владелец денег встречаются на рынке труда как равные 
товаровладельцы; что все товары в среднем продаются по 
их стоимости. В действительности же здесь нет казуса, 
о котором говорит Маркс. И рабочий и капиталист ведут 
речь о труде, а не о рабочей силе. Следовательно, в 
сказанном Марксом: "Бывший владелец денег шествует 
впереди как капиталист, владелец рабочей силы следует 
за ним как его рабочий; один многозначительно 
посмеивается и горит желанием приступить к делу; 
другой бредёт понуро, упирается как человек, который 
продал на рынке свою собственную шкуру и потом не 
видит в будущем никакой перспективы, кроме одной: что 
эту шкуру будут дубить (10) всё верно, кроме 
многозначительного посмеивания капиталиста. Капиталист 
горит желанием приступить к делу - это верно. Как 
верно и то, что рабочий бредёт понуро, ибо знает, что 
должен трудиться в поте лица за мизерную плату.
Желая яснее выразить свою мысль Маркс вынужден 
отождествить труд с потребительной стоимостью рабочей 
силы. До этого он более чем в пяти местах "капитала" 
давал определение труда с потребительной стоимостью 
рабочей силы. Исходя из сказанного им о том, 
что: "Рабочая сила существует только как способность 
живого индивидуума", и что: "Способность к труду ещё 
не означает труд, подобно тому, как способность 
переваривать пищу вовсе ещё не совпадает с фактическим 
перевариванием пищи" (11) без сомнения найдём, что 
потребительная стоимость рабочей силы фактически не 
совпадает с трудом; что труд фактически не совпадает с 
рабочей силой.
Мы, читатель, ещё не раз увидим, в том числе и на 
страницах "Капитала", как Маркс мучительно ищет и не 
находит выхода из создавшегося положения относительно 
понятий "труд" и "рабочая сила". А пока дадим слово 
Энгельсу. Это тем более необходимо, ибо помимо того, 
что он соавтор Маркса в прямом и переносном смысле, ни 
кто иной, как Энгельс, после смерти Маркса, взял на 
себя ответственность за очищение марксизма от 
имеющейся двойственности относительно понятий "труд" 
и "рабочая сила" в качестве товара. Именно стремлением 
Энгельса привести раннее высказывание Маркса сделанное 
им до 1859 года с позднейшей его точкой зрения, и была 
продиктована необходимость очередного издание работы 
Маркса "Наёмный труд и капитал" в 1891 г. с некоторыми 
изменениями. "Все внесённые мной изменения, - говорит 
Энгельс в введение к отдельному изданию работы 
Маркса "Наёмный труд и капитал" 1891 года, - относятся 
к одному пункту. Согласно оригиналу, рабочий за 
заработную плату продаёт капиталисту свой труд, 
согласно теперешнему тексту, - свою рабочую силу"(12). 
Как известно, при жизни Маркс не привёл свои старые 
взгляды в соответствие со своей новой точкой зрения в 
части того, что же, в конечном счете, продаёт рабочий 
капиталисту за заработную плату: свой труд или свою 
рабочую силу. За него это сделал Энгельс, после его 
смерти. Насколько это правильно здесь к делу не 
относится. Главное, Энгельс обратил внимание на это 
несоответствие и решил его в пользу сказанного Марксом 
на сей счёт после выхода в свет работы последнего 'К 
критике политической экономии', и сделал по этому 
поводу пояснение. Следовательно, есть все основания 
полагать, что сей вопрос он изучил досконально, а 
потому дал на него исчерпывающий ответ.
Итак, послушаем Энгельса: "То, что экономисты 
рассматривали как издержки производства "труда", 
является издержками производства не труда, а самого 
живого рабочего. А то, что этот рабочий продаёт 
капиталисту, представляет собой не труд 
рабочего. "Когда его труд действительно начинается, - 
говорит Маркс, - он перестаёт принадлежать ему и, 
следовательно, не может быть им продан"(13). Итак, 
самое большое, что он может продать, - это свой 
будущий труд, то есть он может взять на себя 
обязательство выполнить определённую работу в 
определённое время. Но тем самым он продаёт не труд 
(который ещё только должен быть выполнен), а 
предоставляет в распоряжение капиталиста за 
определённую плату на определённое время (при подённой 
заработной плате) или для выполнения определённой 
работы (при поштучной заработной плате) свою рабочую 
силу: он отдаёт в наём, иначе говоря, продаёт, свою 
рабочую силу" (14). Отдаёт в наём или продаёт рабочий 
свою рабочую силу, здесь это, как и то, что Энгельс 
неправомерно отождествляет издержки производства труда 
с издержками производства самого рабочего - не имеет 
значения. Важно другое, а именно, то, что  даже 
приведя цитату из "Капитала" Маркса, где речь идёт о 
невозможности продажи будущего труда, поскольку, когда 
он действительно начинается, он перестаёт принадлежать 
субъекту труда, рабочему и, следовательно, не может 
быть им продан, - Энгельс не видит иного выхода, как 
начать объяснение  того, что же  продаёт рабочий 
капиталисту за заработную плату, с положения о том, 
что самое большое, что может продать рабочий - это 
свой будущий труд. Конечно, затем он начинает 
изворачиваться, противореча самому себе, но факт 
остаётся фактом. То он говорит, что рабочий может 
продать свой будущий труд, то говорит, что рабочий 
продавая свой будущий труд, тем самым продаёт не труд. 
Получается, что вчера еще будущий труд ставший 
реальностью сегодня, по Энгельсу, не есть труд? 
Разумеется это не так. Просто в данном случае, вольно 
или не вольно, он нарушил логическую связь. Очевидно, 
что Энгельс попал в порочный круг. Он, как и Маркс не 
смог до конца разобраться с понятиями "труд" 
и "рабочая сила", а потому был вынужден заодно с ним 
ходить вокруг да около.
При внимательном чтении "Капитала" уже на первых его 
страницах обнаруживается то, как Маркс без всякой 
научной обоснованности неоднократно, вернее сказать 
методично, сводит понятие "труд" к понятию "рабочая 
сила". Отвлекшись от потребительной стоимости товарных 
тел, Маркс находит, что они - продукты труда. Далее он 
пишет: "Рассмотрим теперь, что же осталось от 
продуктов труда. От них ничего не осталось, кроме 
одинаковой для всех призрачной предметности, простого 
сгустка лишенного различий человеческого труда, т.е. 
затраты человеческой рабочей силы безотносительно к 
форме этой затраты. Все вещи представляют собой лишь 
выражение того, что в их производстве затрачена 
человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд" 
(15). Так появляется понятие "рабочая сила" на 
страницах "Капитала".
С высоты сегодняшнего дня, выше приведенная цитата, 
несомненно ущербна. Человеческий труд не равнозначен 
человеческой рабочей силе, как и накопленный 
человеческий труд, в свою очередь, так же не 
равнозначен человеческой рабочей силе. При наличии 
одной только рабочей силы, - без предмета труда и 
средства труда, - труд, о котором говорит Маркс, не 
возможен .(дабы не было недоразумений хочу уточнит еще 
раз: здесь и далее речь идет о труде в старом 
понимании, которое существовало до выхода в свет 
книги "Краткий курс истории антропогенеза или сущность 
труда, сознания и языка" написанной мной в 1999 году). 
Следовательно, продукт труда, как простой сгусток 
лишенного различий человеческого труда, самое малое, 
есть единство предмета труда и целесообразной 
деятельности человека. Говорить о том, что от 
продуктов труда ничего не осталось, кроме затраты 
человеческой рабочей силы, значит говорить нелепицу, 
обо продукта труда вне предмета труда не существует. 
Это с одной стороны. С другой стороны: что такое 
рабочая сила? По определению самого Маркса, это 
способность к труду. Слова о том, что "способность к 
труду не означает труд", так же принадлежат Марксу. 
Следовательно, выражение "сгусток лишенного различий 
человеческого труда" не означает выражение "затраты' 
человеческой рабочей силы". Труд и затрата способности 
к труду - две различные вещи. Перефразируя Маркса 
можно сказать: затрата способности к труду вовсе еще 
не совпадает с фактическим трудом. Данная мысль 
посетила Маркса ближе к середине "Капитала", а потому, 
возможно именно поэтому, вначале "Капитала" он 
настойчиво продолжает сводить труд то к затрате 
рабочей силы, то к расходованию рабочей силы. "Тот 
труд, - говорит Маркс, - который образует субстанцию 
стоимости, есть одинаковый человеческий труд, затрата 
одной и той же человеческой рабочей силы"(16). Дальше, 
больше: "Если отвлечься от определенного характера 
производственной деятельности и, следовательно, от 
полезного характера труда, то в нем остается лишь 
одно, - что он есть расходование человеческой рабочей 
силы", - читаем мы, читатель, буквально через 
несколько страниц(17).
Маркс явно отвлекся, отвлекся настолько, что, должно 
быть, потерял из вида объект познания. А потому, вслед 
за предыдущей цитатой, он продолжает: "Как 
портняжество , так качество, несмотря на качественное 
различие этих двух видов производственной 
деятельности, представляют собой производительное 
расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, 
рук и т.д. и в этом смысле - один и тот же 
человеческий труд. Это лишь различные формы 
расходования человеческой рабочей силы"(18). Скрываясь 
за "и т.д." Маркс явно не договаривает. Как 
портняжество, так и ткачество не есть лишь различные 
формы расходования рабочей силы. И портняжество и 
ткачество, как виды производительной деятельности 
состоят не только из расходования человеческого мозга, 
мускулов, нервов, рук, но и, а также, из предмета 
труда и средства труда. И порняжество и ткачество, как 
и любой другой вид производительной деятельности 
вообще, не состоит из одного только человеческого 
фактора. Чтобы имело место портняжество или ткачество 
недостаточно лишь расходования рабочей силы. 
Следовательно, марксово утверждение, - портняжество и 
ткачество это лишь различные формы расходования 
рабочей силы, - ошибочно. Таким образом, 
производительная деятельность не тождественна 
расходованию рабочей силы, а труд не тождественен 
рабочей силе.
Но Маркс не обращает на это внимания и продолжает 
настаивать на своем: "Он (труд - В.К.) есть 
расходование простой рабочей силы, которой в среднем 
обладает телесный организм каждого человека, не 
отличающегося особым развитием"(19). Возможно, на 
подсознательном уровне он и понимает не 
тождественность понятий "труд" и "рабочая сила". 
Однако в силу нехватки знаний своего времени о 
сущности труда и рабочей силы, с одной стороны, и 
необходимости ликвидации двойственности положения, с 
другой стороны, Маркс после череды неудачных попыток 
свести труд к рабочей силе, наконец-таки решается 
избавиться от необходимости выражения рабочей силы 
через труд. Делает он это следующим образом. Говоря о 
видах труда, разъясняя читателю "Капитала" разницу 
между простым трудом и сложным трудом, он 
пишет: "Сравнительно сложный труд означает только 
возведенный в степень или, скорее, помноженный простой 
труд, так что меньшее количество сложного труда 
равняется большему количеству простого. Опыт 
показывает, что такое сведение сложного труда к 
простому совершается постоянно. Товар может быть 
продуктом самого сложного труда, но его стоимость 
делает его равным продукту простого труда, и, 
следовательно, сама представляет лишь определенное 
количество простого труда. Различные пропорции, в 
которых различные виды труда сводятся к простому 
труду, как единице их измерения, устанавливаются 
общественным процессом за спиной производителей и 
потому кажутся последним установленным обычаем. Ради 
простоты в дальнейшем изложении мы будем рассматривать 
всякий вид рабочей силы непосредственно как простую 
рабочую силу, - это избавит нас от необходимости 
сведения в каждом частном случае сложного труда к 
простому"(20).
Не сумев развязать сей гордиев узел Маркс попросту 
разрубил его и, таким образом, избавил себя от 
необходимости дальнейших исследований в этом 
направлении. Выход найденный им из тупика, в который 
попала классическая политическая экономия в поисках 
стоимости труда, заключался в отказе от труда как 
товара путем замены понятия "труд" на понятие "рабочая 
сила", а понятия "стоимость труда" на 
понятие "стоимость рабочей силы". Маркс не то чтобы 
сузил вопрос - нет, он вовсе ушел от него. Несмотря на 
обилие сказанного им о труде, его интересовала в нем 
лишь одна сторона, а именно, связанная с 
производством, и прежде всего с производством 
потребительной стоимости. Отсюда и его твердое 
убеждение в том, что труд потраченный на изготовление 
бесполезной вещи не является трудом. "Вещь,- говорит 
Маркс, - не может быть стоимостью, не будучи предметом 
потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на 
нее труд бесполезен, не считается за труд и потому не 
образует никакой стоимости" (21). Стало быть труд 
потраченный на изготовление брака не считается за труд 
и не образует никакой стоимости? Разумеется это не 
так. Труд потраченный на изготовление брака считается 
за труд и его стоимость закладывается в стоимость 
товара. Причем зачастую закладывается нормативно до 
изготовления бракованной продукции. Маркс вспоминает 
об этом только при калькуляции стоимости рабочей силы, 
что лишний раз показывает однобокое понимание им 
понятий "труд" и "рабочая сила". Хотя в прошлом данное 
обстоятельство и не помешало Марксу и Энгельсу 
продвинуться вперед по пути познания истины, в 
настоящем оно является главным препятствием 
сдерживающим развитие науки. Подняв знания о человеке 
и обществе на принципиальную высоту основоположники 
марксизма оставили после себя массу вопросов требующих 
детального рассмотрения сказанного ими, - что и будет 
сделано ниже в отношении некоторых из них. И это 
нормально, ибо с тех пор как марксизм стал наукой, к 
нему и надо относиться как к науке, т.е. его следует 
изучать и развивать, а не заучивать и повторять.


2. Рабочая сила

2.1. Виды рабочей силы


В процессе избавления от необходимости сведения в 
каждом частном случае сложного труда к простому труду, 
Маркс сводит понятия "сложного труда" и "простого 
труда" к понятиям "сложная рабочая сила" и "простая 
рабочая сила" соответственно. Тем самым он допускает 
ошибку выводя из видов труда виды рабочей силы. Дело в 
том, что рабочая сила не делится на простую рабочую 
силу и сложную рабочую силу. Применение категории вид 
в данном случае лишено смысла. Труд может быть простым 
и сложным, рабочая сила - нет.
Простой труд превращается в сложный не потому, что он 
становится тяжелым, более трудоемким, а как раз 
наоборот, - простой труд превращается в сложный 
потому, что он становится легким, менее трудоемким. 
Например труд кроманьонца по изготовлению каменного 
рубила имеет значение сложного труда относительно 
труда неандертальца по изготовлению каменного рубила. 
В то время, как неандерталец подолгу трудился над 
производством одного каменного рубила, кроманьонец 
играючи мог сделать за это же время несколько 
аналогичных каменных рубил. Простой труд принимает 
значение сложного труда лишь по мере его 
совершенствования. Благодаря этому сложный труд и 
производит в равные промежутки времени больше 
потребительных стоимостей, чем простой труд.
Предложим, что какое-либо изобретение, скажем шейная 
машина, дает возможность портному шить в два раза 
больше костюма, чем до ее внедрения. Делается ли от 
этого труд портного сложным? Безусловно, поскольку 
помимо умения шитья костюма он должен обрести умение 
пользоваться швейной машиной. В чем конкретно 
выражается сложность труда портного в данном случая? В 
том, чтобы к своему труду он присоединил необходимый 
для шитья костюма прошлый труд, потраченный на 
изготовление швейной машины. Иными словами, сложный 
труд есть совокупность прошлого и живого труда. 
Сложный труд имеет место быть там и тогда, где и когда 
живой труд присоединяется к прошлому труду, 
овеществленному в чем-либо в процессе предыдущего 
общественного производства. Но был ли труд портного 
простым до появления швейной машины? Разумеется, нет. 
До появления швейной машины, труд портного был сложным 
трудом, поскольку он использовал для шитья костюма 
достижения науки и техники, имеющиеся в наличии до 
появления швейной машины. Это потом, с появлением 
швейной машины, труд портного без употребления швейной 
машины примет значение простого труда, а труд с 
употреблением швейной машины - сложного труда. Таким 
образом, с развитием производительных сил и 
производственных отношений, характеристики простого и 
сложного труда меняются. Следовательно, простой, и 
сложный труд есть исторические категории. 
А как в свете выше сказанного, обстоит дело с рабочей 
силой? Что значит, например, выражение "сложная 
рабочая сила"? На эти вопросы у Маркса нет прямого 
ответа. Более того, он даже не рассматривает такое 
понятие как "сложная рабочая сила", хотя и 
подразумевает его существование. Косвенно же, в 
частности, он высказался следующим образом: "Труд, 
который имеет значение более высокого, более сложного 
труда по сравнению со средним общественным трудом, 
есть проявление такой рабочей силы, образование 
которой требует более высоких издержек, производство 
которой стоит большего рабочего времени и которая 
имеет поэтому более высокую стоимость, чем простая 
рабочая сила. Если стоимость этой силы выше, то и 
проявляется она поэтому в более высоком труде и 
овеществляется поэтому за равные промежутки времени в 
сравнительно более высоких стоимостях" (22). Это дало 
повод марксистам по названию считать, что сложная 
рабочая сила есть такая рабочая сила, образование 
которой требует более высоких задержек, и т.д. (См. 
выше ). Им и в голову не может прийти, что Маркс мог 
ошибиться, что повторяя данное его положение они даже 
не столько подрывают, сколько кладут конец марксизму. 
В самом деле, к чему стенания о чрезмерном труде и 
эксплуатации, к чему призывы к равноправию и 
справедливости если у одних рабочая сила простая, у 
других - сложная, если сложная рабочая сила по своей 
природе имеет более высокую стоимость, чем простая 
рабочая сила. А кто у нас в штатных представителях 
сложной рабочей силы? Работники умственного труда! 
Выходит инженер, не говоря уже о других представителях 
умственного труда, всегда и везде должен получать 
больше, чем рабочий? Имей этот вопрос положительный 
ответ грош цена разговорам о социализме и коммунизме. 
Таков результат догматизма и начетничества 
отечественных ученых обществоведов. Стоит ли после 
этого удивляться, что марксизм из оружия для 
пролетариата превратился в оружие против пролетариата; 
что марксизм потерпел поражение ни где-нибудь, а 
именно там, где им более всего пренебрегали, т.е. в 
СССР.
Сложный труд не есть проявление такой рабочей силы, 
образование которой требует более высоких издержек, 
производство которой стоит большего рабочего времени, 
чем простая рабочая сила. Сложный труд, как было 
сказано выше, есть совокупность прошлого и живого 
труда. Только и всего. Здесь нет места разговору о 
тождественности сложного труда сложной рабочей силе, 
хотя бы уже потому, что труд вообще, сложный труд в 
частности, не равнозначен рабочей силе, ибо труд 
представляет собой нечто большее, чем рабочая сила. 
Следовательно, любое жонглирование с понятием "рабочая 
сила" не сделает ее адекватной понятию "труд" в любом 
виде. Это, во-первых.
Во-вторых, в соответствии со сказанным Марксом, 
сложный труд есть помноженный простой труд. Стало 
быть, один простой труд умножаем на другой простой 
труд и получаем сложный труд. Иными словами, сумма 
простых трудов дает сложный труд. Маркс здесь 
останавливается. Этого ему достаточно, а потому он не 
идет дальше. А между тем, умножается или складывается 
не любой простой труд. Нельзя умножить или сложить два 
простых овеществленных труда. Равно как нельзя 
умножить или сложить два простых живых труда. 
Умножаются или складываются между собой только живой 
труд и овеществленный труд. В рассмотренном случае 
шитья костюма с использованием швейной машины, живой 
труд портного складывается с простым трудом 
овеществленным в швейной машине, которая требуется для 
шитья костюма.
В итоге получается искомый продукт, как результат 
сложного труда. Таким образом, сложность труда 
портного состоит в присоединении им необходимого для 
шитья костюма прошлого труда, содержащегося в швейной 
машине к своему живому труду.
Безусловно, чтобы шить костюм, используя швейную 
машину портному, самое малое, следует, научиться ею 
пользоваться... А как же иначе, - воскликнет здесь 
номинальный марксист потирая руки от удовольствия и 
ширясь в улыбке. Дальнейшее для него очевидно: для 
работы со швейной машиной наш портной должен получить 
образование, которое требует большего рабочего 
времени, а значит стоит более высоких издержек, а 
потому его рабочая сила, как сложная рабочая сила 
должна иметь более высокую стоимость, чем простая 
рабочая сила собрата по цеху, работающего по старинке, 
т.е. без использования швейной машины... Однако не 
будем пересказывать Маркса, как делают оные, а 
постараемся разобраться самостоятельно.
Итак, с одной стороны, портной со швейной машиной, с 
другой -
портной без швейной машины. И тот и другой обладают 
рабочей силой, которая пускается ими в ход всякий раз, 
когда они производят потребительную стоимость. 
Спрашивается: у кого из них рабочая сила простая, а у 
кого - сложная?
Допустим, портной использующий швейную машину в 
течении одного рабочего дня шьет три костюма, тогда 
как портной не использующий швейную машину за это же 
время шьет только один костюм. Значит ли это, что 
первый портной расходовал в процессе труда в три раза 
больше рабочей силы, чем второй портной? Конечно же, 
нет. В действительности, хотя сложный труд по 
сравнению с простым трудом и производит в равный 
промежуток времени больше потребительных стоимостей, 
количество содержащегося в нем живого труда одинаково 
с количеством живого труда содержащегося в простом 
труде. Для осуществления живого труда (напоминаю, речь 
идет о человеческом труде) требуется наличие человека, 
средства труда и предмета труда. "...В процессе труда 
(живого труда - В.К.), - говорит Маркс, - деятельность 
человека при помощи средства труда вызывает заранее 
намеченное изменение предмета труда"(23). Поскольку 
деятельность человека немыслима без расходования 
рабочей силы, постольку компонентами живого труда 
человека являются: рабочая сила, средство труда и 
предмет труда. Из этой триады лишь рабочая сила есть 
величина постоянная. Будь иначе, имей сложная рабочая 
сила место быть, ее обладатель, скажем в лице нашего 
портного со швейной машиной, не работал бы в течении 
всего общественно установленного рабочего времени. 
Именно потому, что имеет место быть обратное наш 
портной со швейной машиной и работает ровно столько, 
сколько работает его коллега без швейной машины.
Чем сложнее труд, тем больше в нем доли прошлого, 
овеществленного труда. А раз так, то живой труд, 
потраченный портным со швейной машиной на производство 
одного костюма ничтожно мал, а значит, ничтожно мала и 
величина потраченной им рабочей силы. Соответственно 
ничтожно мала и стоимость последней на единицу 
произведенного товара по сравнению с аналогичным 
результатом рабочей силы портного шившего костюм без 
использования швейной машины. Допустим, первый портной 
шьет один костюм за час, второй шьет один костюм, за 
целый рабочий день границы которого общественно 
установлены в размере десяти часов. Это не значит, что 
первый портной получает дневную стоимость жизненных 
средств, работая один час в день, а второй - десять 
часов в день. Нет, и еще раз нет. Оба они работают 
одинаковое время и получают за свой труд одинаковую 
заработную плату. Имеющееся на практике небольшое 
отклонение, как в величине их рабочего времени, так и 
величине их заработной платы глубоко уходит корнями в 
политику и идеологию (о чем будет сказано позже).
В процессе жизнедеятельности человек должен проявлять 
определенную степень активности. Его жизни вредит и 
чрезмерная активность, и чрезмерная пассивность. 
Активность человека проявляется в той или иной форме 
его деятельности. Скажем, покупатель рабочей силы для 
поднятия жизненного тонуса, своего дряхлеющего от 
безделья организма, время от времени 
занимается 'королевской' охотой, играет в теннис и 
т.д., тогда как продавец рабочей силы не может себе 
этого позволить по той лишь простой причине, что 
работая за себя и за покупателя рабочей силы он 
проявляет более чем достаточную активность.
Поскольку, по Марксу, стоимость рабочей силы 
определяется количеством жизненных средств необходимых 
для ее воспроизводства, и она объективно расходуется в 
течение 24 часов в сутки, постольку продавец рабочей 
силы ежедневно должен продавать свою рабочую силу не 
ниже стоимости жизненных средств необходимых для ее 
воспроизводства. В свою очередь покупатель рабочей 
силы не намерен в день платить продавцу рабочей силы 
ни копейки больше ее дневной стоимости. Дневная же 
стоимость жизненных средств необходимых продавцу 
рабочей силы для воспроизводства его рабочей силы, 
определяется рабочим временем необходимым для 
производства этих самых жизненных средств. Они могут 
быть продуктом самого сложного труда, но их стоимость 
будет равна стоимости продукта простого труда. Таким 
образом, читатель, мы пришли к тому, что стоимость 
рабочей силы не зависит от сложности труда, а зависит 
исключительно от величины общественно необходимого 
времени потраченного на производство определенного 
количества требующихся ей жизненных средств. Этот 
результат мог быть получен и более коротким путем, на 
базе самой рабочей силы. Но я был вынужден идти сам, и 
вести тебя читатель, за Марксом, в силу 
нераспространения им своего положения - о сводимости 
сложного труда к простому труду, на один единственный 
товар под названием "рабочая сила", что и позволяет 
ему, с одной стороны, делить рабочую силу на простую и 
сложную, с другой стороны, говорить о большей 
стоимости сложной рабочей силы относительно стоимости 
простой рабочей силы.
Итак, чем сложнее труд, тем меньше рабочей силы 
требуется на производство потребительной стоимости по 
сравнению с простым трудом. Но количество затраченной 
при этом рабочей силы в обоих случаях будет одинаково. 
Если для шитья костюма с помощью швейной машины, по 
нашему, читатель, предположению, требовалось 1/3 
рабочей силы, расходуемой портным в течении рабочего 
дня, то портному без швейной машины указанного 
количества рабочей силы хватает лишь для шитья 1/3 
костюма. Потому то сложный труд и требует меньше 
времени на производство потребительной стоимости, чем 
простой труд, что в нем содержится больше 
овеществленного труда. В русле сказанного, утверждение 
Маркса: "Меньшее количество сложного труда равняется 
большему количеству простого" (См. выше), - не 
соответствует истине. Не меньшее количество сложного 
труда равняется большему количеству простого труда, а 
стоимость продукта меньшего количества сложного труда 
равняется стоимости продукта большего количества 
простого труда. Только в этом случае справедливы 
Марксовы слова: "Товар может быть продуктом самого 
сложного труда, но его стоимость делает его равным 
продукту (точнее сказать, стоимости продукта - В.К.) 
простого труда" (См. там же). 
Продукты сложного и простого труда изготовленные за 
равный промежуток времени содержат одинаковое 
количество живого труда, но различное количество 
прошлого, т.е. овеществленного труда. Полагаю, нет 
надобности, уточнять - общественно необходимого живого 
труда. Поскольку одинаковое количество живого труда 
представляет собой, кроме всего прочего, расходование 
одинакового количества рабочей силы, постольку 
стоимость последней одинакова и при сложном и при 
простом труде. А раз так, то разговоры о простой и 
сложной рабочей силе лишены основания.
Что касается стоимости простой и сложной рабочей силы, 
то речь об этом пойдет в другом разделе и, забегая 
вперед скажу, не в пользу сторонников наличия простой 
и сложной рабочей силы.
Политическая экономия рассматривает рабочую силу 
только со стороны производства, и прежде всего, 
производства потребительных стоимостей. Она изучает не 
рабочую силу как таковую, а ее проявление в процессах 
и явлениях экономической жизни общества. Товар, 
стоимость и другие категории столь милые политической 
экономии, к самой рабочей силе как таковой имеют 
косвенное отношение. Рабочая сила как таковая, будучи 
материальной силой, является объектом познания 
естествознания. Точнее говоря той ее части, которая 
называется "физика".
Здесь и обнаруживается, что рабочей силой называется 
то, что вызывает или прекращает движение, изменяет 
направление движения или изменяет форму тела; что 
рабочая сила является величиной физической и 
векторной; что рабочая сила характеризуется численным 
значением, направлением в пространстве, и точкой 
приложения. Короче говоря, рабочая сила это 
обозначение и мера действия человека на другое 
материальное тело. Отсюда ясно почему 
понятия "простой" и "сложный" не относятся к 
характеристике рабочей силы. Кто еще не понял поясняю. 
Рабочая сила есть единичная сила. Ее нельзя саму с 
собой складывать или саму на себя умножать. Желающие 
могут попробовать произвести операцию сложения или 
умножения, например с одним и тем же, т.е. с 
единственным деревом. Если у кого-то ответ получится 
меньше или больше одного дерева, тот может смело 
обращаться к психиатру. У кого ничего такого не 
получится, значит еще не все потеряно... Так вот: 
рабочая сила не может быть сложной, ибо не является 
множеством рабочих сил, т.е. не представляет собой 
систему, состоящую из рабочих сил образующих 
определенную целостность. Элементарность рабочей силы 
состоит в том, что она неделима на несколько рабочих 
сил. Это так же верно как понятия "простая" 
и "сложная" являются абсурдными применительно к силе 
ветра или силе тяжести.
Рабочая сила как обозначение и мера действия человека 
на другое
материальное тело по большому счету, если и отличается 
от лошадиной силы, то только одним: субъектом 
владения, носителем силы. Рабочая
сила принадлежит человеку, лошадиная сила - лошади. И 
человек и лошадь в процессе своей жизнедеятельности 
используют свою силу. Сознательно или нет к делу не 
относится. Главное здесь то, что и человек и лошадь не 
могут трудится иначе, как пуская вход свои физические 
и умственные способности. Кто лучше, кто хуже, кто 
больше, кто меньше так же к делу не относится. Как 
известно, наличия силы будь то рабочей (правильнее 
было бы сказать человеческой, но мы, читатель, для 
простоты уяснения будем придерживаться старого 
понимания) или лошадиной, вовсе не достаточно для 
совершения труда (работы). Необходимо, чтобы та или 
иная сила (в данном случае принадлежащая человеку или 
лошади соответственно) действовала во времени.
Два века назад, по причине дороговизны лошадей 
занятых, в частности, при откачки воды из 
каменноугольных шахт, создатель паровой машины 
заинтересовался тем, сколько лошадей может заменить 
его детище. Он опытным путем определил, что за одну 
секунду лошадь может поднять груз массой 75 кг на 
высоту один метр. Таким образом, труд совершаемый 
лошадью при поднятии тяжести весом 75 кг на высоту 
один метр в течении одной секунды был принят за одну 
лошадиную силу. Вслед за установлением того, что одна 
лошадиная сила равна труду(работе) лошади в 75 
килограммометров в секунду была найдена и формула 
выражения мощности в лошадиных силах: л.с.= работа 
(F*S)/75кг*время (сек). С тех пор и почти до конца ХХ 
века нашей эры лошадиная сила была наиболее 
распространенной единицей измерения мощности.
А что же рабочая сила? По различным причинам, среди 
которых идеологические стоят на первом месте, она не 
рассматривалась в качестве силы природы. Более того, 
мощность человека выражалась в лошадиной силе. Так в 
книге "Физика" написанной Л. Элиотом и У. Уилкоксом, 
не без гордости сообщается, что человек весом 75 кг 
поднимаясь по канату на высоту три метра за три 
секунды развивает мощность в одну лошадиную силу. "При 
длительной работе, -
говорят они далее, - человек может развить мощность 
только 1/7 лошадиной силы"(24).
Разве нельзя было определить величину рабочей силы, 
хотя бы и на примере определения лошадиной силы? 
Конечно можно! Не только можно, о и нужно было это 
сделать. Тогда, глядишь, и отпало бы множество 
вопросов связанных с понятием "рабочая сила". Одно 
дело определять мощность трактора, другое - швейной 
машины. За один рабочий день продолжительностью восемь 
часов трактор может вспахать десять гектаров земли. 
Чтобы вспахать данное количество земли за такое же 
время требуется, допустим, десять лошадей. В таком 
случае волне естественно выражать мощность трактора в 
лошадиной силе. Иначе обстоит дело со швейной машиной. 
Здесь высвобождаются из процесса труда не лошади, а 
люди. Поэтому правильно выражать мощность швейной 
машины не в лошадиной силе, и не в ваттах, как 
делается сейчас, а в человеческой силе или, если 
придерживаться старой терминологии, в рабочей силе. 
Тем самым повысится качество определения 
потребительских свойств и технических характеристик 
швейной машины.

2.2. Стоимость рабочей силы

2.2.1 Стоимость так называемой простой и так называемой
сложной рабочей силы


Согласно выше приведенному марксову утверждению 
сложная рабочая сила есть проявление такой рабочей 
силы образование которой стоит более высоких издержек, 
производство которой стоит большего рабочего времени и 
которая имеет поэтому более высокую стоимость, чем 
простая рабочая сила. На то, что Маркс не оговорился, 
указывает, помимо всего прочего, его выступление летом 
1865 г. на Генеральном Совете, т.е. практически за два 
года до выхода в свет "Капитала", где он в ранее 
упомянутом докладе "Заработная плата, цена и прибыль" 
говорит следующее: "Так издержки производства рабочей 
силы различного качества различны, то должна быть 
различной и стоимость рабочей силы, применяемой в 
различных отраслях производства... На основе системы 
наемного труда стоимость рабочей силы устанавливается 
так же, как и стоимость всякого другого товара, а так 
как различные виды рабочей силы имеют различные 
стоимости, то есть требуют для своего производства 
различных количеств труда, то и на рынке труда они 
должны оплачиваться по разным ценам"(25). Маркс не 
оставляет места для сомнения, хотя высказываясь по 
данному вопросу в "Капитале" он явно 
осторожничает. "Для того, чтобы преобразовать 
человеческую природу так, чтобы она получила 
подготовку и навыки в определенной отрасли труда, 
стала развитой и специфической рабочей силой, 
требуется определенное образование или воспитание, 
которое, в свою очередь, стоит большей или меньшей 
суммы товарных эквивалентов. Эти издержки на 
образование различны в зависимости от квалификации 
рабочей силы. Следовательно, эти издержки обучения - 
совершенно ничтожные для обычной рабочей силы - входят 
в круг стоимостей, затрачиваемых на ее 
производство"(26).
В самом деле, портному, использующему швейную машину 
необходимо, как минимум, уметь пользоваться ее. При 
этом он затратит определенное количество труда в 
течении определенного количества времени необходимое 
для приобретения жизненных средств, требующихся на 
поддержание собственной жизни в процессе обучения 
навыкам работы на швейной машине. Иными словами, для 
приобретения навыков работы на швейной машине он 
должен понести некоторые издержки, которые, говоря по 
Марксу, затем будут включены в круг стоимостей 
затрачиваемых им на производство своей рабочей силы. 
Значит ли это, что стоимость рабочей силы портного 
шьющего костюм с помощью швейной машины будет выше 
стоимости портного шьющего костюм вручную, на величину 
издержек обучения работе на швейной машине?
Предположим, что для овладения навыками пользования 
швейной
машиной достаточно ежедневного обучения в течении 
одного месяца. На это время портному требуются 
жизненные средства равные по стоимости месячной 
стоимости рабочей силы. Пойдем еще дальше и 
предположим, что он не только обучился навыкам 
владения швейной машиной, а продолжил обучение и за 
десять лет, потратив десятилетнюю стоимость рабочей 
силы, до тонкости овладел всеми новейшими знаниями в 
области шитья костюма. Скажем если раньше он был 
хорошим портным, то теперь стал супер - портным.
Получив образование супер портного наш герой выходит 
на рынок труда и с горечью обнаруживает, что 
его "золотые руки" ценятся не выше, чем руки портного 
занятого простым трудом. Его усилия направленные на 
продажу своей рабочей силы с учетом возмещения 
стоимости издержек на десятилетнее образование 
оканчиваются неудачей. Почему?
Потому и только потому, что: "Стоимость рабочей силы, 
как и всякого другого товара, определяется рабочим 
временим, необходимым для производства, а 
следовательно и воспроизводства этого специфического 
предмета торговли. Поскольку рабочая сила - стоимость, 
в ней самой представлено лишь определенное  
количество  овеществленного общественного среднего 
труда. Рабочая сила существует только как способность 
живого индивидуума. Производство рабочей силы 
предполагает, следовательно, существование  
последнего . Раз существование индивидуума дано, 
производство рабочей силы состоит в воспроизводстве 
самого индивидуума, в поддержании его жизни"(27). 
Покупателя рабочей силы не волнуют издержки продавца 
рабочей силы. Он платит последнему столько, сколько 
тому требуется для поддержания его жизнедеятельности, 
т.е. стоимость общественно необходимых жизненных 
средств. Сколь бы не была высока производительность 
нашего супер портного, с точки зрения марксова деления 
дневного рабочего времени на необходимое и прибавочное 
рабочее время, это ведет лишь к уменьшению 
необходимого и, следовательно, увеличению прибавочного 
рабочего времени. Стоимость же его рабочей силы при 
этом остается неизменной, поскольку остается 
неизменной дневная стоимость необходимых ему жизненных 
средств. "Сумма жизненных средств, - поясняет Маркс, - 
должна быть достаточна для того, чтобы поддержать 
трудящегося в состоянии нормальной 
жизнедеятельности"(38).
Все верно, за исключением одного. В задачу покупателя 
рабочей силы не входит поддержание продавца рабочей 
силы в состоянии нормальной жизнедеятельности. Иначе 
бы не было конфликта между ними. Каким бы супер-
пупером не был наш портной стоимость его рабочей силы 
будет равна стоимости жизненных средств необходимых 
для поддержания его жизнедеятельности исключительно в 
хиреющем виде. Отсюда и конфликт между покупателем и 
продавцом рабочей силы. Ошибается тот, кто полагает, 
что издержки продавца рабочей силы на свое образование 
будут возмещены покупателем рабочей силы. В условиях 
системы наемного труда издержки на образование 
продавца рабочей силы есть его личное дело. Хочешь 
быть высококлассным плотником, токарем, пекарем - будь 
им. Хочешь быть высококлассным физиком, математиком, 
философом - будь им. Но стоимость рабочей силы и 
плотника, и физика и т.д. будет равна стоимости 
жизненных средств общественно необходимых для 
поддержания их жизнедеятельности. 
Выражение "общественно необходимых" не должно вводить 
в заблуждение читателя знакомого с совместным 
черновиком Маркса и Энгельса "Немецкая идеология", 
где, кроме всего прочего, ими было сказано о том, 
что: "...Тот класс, который представляет собой 
господствующую материальную силу общества, есть в то 
же время и его господствующая духовная сила... 
Господствующие мысли суть ни что иное, как идеальное 
выражение господствующих материальных отношений, как 
выражение в виде мыслей господствующие материальные 
отношения; следовательно, это - выражение тех 
отношений, которые и делают один этот класс 
господствующим, это, следовательно, мысли его 
господства" (29). Очевидно, что в классовом обществе 
выражение "общественно необходимое" означает: 
необходимое господствующему классу. Потому капиталист 
и поддерживает рабочую силу продавца рабочей силы в 
хиреющем виде, что это и есть основа господствующего в 
эксплуататорском обществе вообще, капиталистическом 
обществе в частности, экономического отношения между 
эксплуататором и эксплуатируемым.
Разумеется, величина стоимости жизненных средств 
плотника будет разниться с величиной стоимости 
жизненных средств физика, как в большую, так и меньшую 
сторону. Речь идет здесь не о равенстве стоимости 
рабочих сил плотника и физика, а о соответствии 
стоимости их рабочей силы стоимости их рабочей силы. 
Короче говоря, номинальная и действительная стоимость 
рабочей силы будь то плотника, физика и т.д. должны 
быть одинаковой величины. Не то у 
Маркса. "Естественные потребности, - говорит он, - как-
то: пища, одежда, топливо, жилище и т.д., различны в 
зависимости от климатических и других природных 
особенностей той или другой страны. С другой стороны, 
размер так называемых необходимых потребностей, равно 
как и способы, их удовлетворения, сами представляют 
собой продукт истории и зависят в большей мере от 
культурного уровня страны, между прочим в значительной 
степени и от того, при каких условиях, а 
следовательно, с какими привычками и жизненными 
притязаниями сформировался класс свободных рабочих. 
Итак, в противоположность другим товарам определение 
стоимости рабочей силы включает в себя исторический и 
моральный элемент"(30). Придерживайся Маркс этих своих 
слов он бы не вышел на разговор о большей стоимости 
сложной рабочей силы относительно стоимости простой 
рабочей силы. К сожалению он не был последователен, я 
бы даже сказал, был небрежен, по данному вопросу. Те 
же, кто творчески развивал марксизм по долгу службы, 
были озабочены не столько поиском истины, сколько 
получением ученой степени, ученого звания и иных 
привилегий не вникая в существо разбираемого вопроса. 
А существо это, в данном случае, состоит в том, что в 
противоположность другим товарам стоимость жизненных 
средств  необходимых для поддержания жизнедеятельности 
продавца рабочей силы, иными словами, стоимость 
рабочей силы (пока я придерживаюсь сказанного Марксом) 
определяется историческим и моральным элементом. 
Говоря по Марксу, если стоимость костюма определяется 
в соответствии с количеством труда или общественно 
необходимым рабочим временем затраченным на его 
производство, то стоимость рабочей силы, помимо этого, 
определяется, с одной стороны, климатическими и 
природными условиями, с другой - в зависимости от 
культурного уровня страны, от того при каких условиях, 
а следовательно, с какими привычками и жизненными 
притязаниями сформировался класс свободных рабочих.
Действительность вроде бы (говоря так я условно 
соглашаюсь с Марксом в силу необходимости следования 
за ним для выявления противоречивости различных его 
положений друг другу относительно рассматриваемого 
вопроса) красноречиво свидетельствует в пользу такого 
положения дел. Нет единства в стоимости рабочей силы 
даже среди одной квалификации рабочих, более того, в 
одной отрасли производства. Два слесаря одного и того 
же разряда работая бок о бок, выполняя одну и ту же 
работу могут получать, в зависимости от настроения 
бригадира, мастера и т.д., различную заработную плату. 
Действие исторического и морального элемента тем 
существеннее, чем дальше отстоят друг от друга 
продавцы рабочей силы. Например разница в стоимости 
рабочей силы (в форме заработной платы) слесаря-
ремонтника, скажем 5-го разряда, в авиационной 
промышленности и в сельском хозяйстве видна 
невооруженным глазом. Для полноты картины надо 
сказать, что стоимость рабочей силы в эксплуататорском 
обществе, кроме всего прочего, во-первых, зависит от 
цвета кожи продавца рабочей силы. Если наши слесари, 
предположим, жители США и один из них "белый", а 
другой "черный", то при всех прочих равных условиях 
стоимость рабочей силы первого будет на 15-30 
процентов выше стоимости рабочей силы второго. Во-
вторых, стоимость рабочей силы зависит от гражданства 
продавца рабочей силы. Если наши слесари, опять-таки 
предположим, жители Франции, и один из них гражданин 
Франции, а другой гражданин Турции, то стоимость 
рабочей силы первого будет на 15-30 процентов выше 
стоимости рабочей силы второго. Существует множество 
других параметров определения стоимости рабочей силы: 
разрез глаз, вероисповедание, язык и т.д. Среди этого 
многообразия определителей стоимости рабочей силы нет 
такого параметра как затраты на обучение или повышения 
квалификации рабочего.
Данная картина получится и при рассмотрении стоимости 
рабочей силы представителей умственного труда. Скажем 
два человека закончили один и тот же институт. Оба 
пошли работать на одно и то же предприятие, и даже в 
один и тот же цех. Один начал трудовую деятельность с 
должности начальника цеха, поскольку его отец директор 
данного предприятия, а другой - простого инженера, 
хотя последний, как правило, имеет больше навыков и 
знаний, чем первый. При чем здесь простая и сложная 
рабочая сила? Очевидно, что разговоры как о наличии 
простой и сложной рабочей силе, так и о разнице в их 
стоимости есть чистой воды профанация.
В заключение разговора о стоимости простой и сложной 
рабочей силы, полагаю будет не лишне акцентировать 
внимание читателя на ранее приведенное высказывание 
Маркса: "Товар может быть продуктом самого сложного 
труда, но его стоимость делает его равным продукту 
простого труда"(31).
С учетом выше сказанного перефразируя Маркса получим: 
рабочая сила может быть продуктом самого сложного 
труда, но ее стоимость делает ее равной стоимости 
рабочей силы как продукту простого труда.
А как же исторический и моральный элемент, - спросит 
читатель. А ни как - отвечу я. Подробнее же об этом 
будет сказано ниже.

2.2.2 Стоимость дневной рабочей силы

Говоря о стоимости рабочей силы, Маркс, то и дело 
оперирует понятием "дневная стоимость рабочей силы". 
По его мнению, величина последней, при 
продолжительности рабочего дня 12 часов, определяется 
6-тью часами рабочего времени, т.е. половиной рабочего 
дня. Труд продавца рабочей силы затраченный в течении 
этого времени, времени необходимого на производство 
стоимости жизненных средств требующихся ежедневно для 
поддержания жизнедеятельности продавца рабочей силы 
Маркс называет необходимым трудом. Труд затраченный 
продавцом рабочей силы в течении оставшегося времени 
рабочего дня, он называет прибавочным трудом. В 
производимых им расчетах количество необходимого 
труда, как правило, оказывается равным количеству 
прибавочного труда. Иными словами, он исходит из того, 
что для производства дневной стоимости рабочей силы 
достаточно половины рабочего дня. "Пусть, - говорит 
Маркс, - в этой необходимой для среднего дня товарной 
массе заключено 6 часов общественного труда; тогда в 
рабочей силе ежедневно овеществляется половина дня 
общественно среднего труда, т.е. требуется половина 
рабочего дня для ежедневного производства рабочей 
силы. Это количество труда, ежедневно необходимое для 
ежедневного производства рабочей силы составляет ее 
дневную стоимость или стоимость ежедневно 
воспроизводимой рабочей силы. Если полдня среднего 
общественного труда выражается в массе золота в 3 
шиллинга, или в один талер, то талер есть цена, 
соответствующая дневной стоимости рабочей силы. Если 
продавец рабочей силы ежедневно продает ее за один 
талер, то ее продажная цена равна ее стоимости, и по 
нашему предположению владелец денег, действительно 
уплачивает эту стоимость"(32).
Учитывая, что прибавочный труд продавца рабочей силы 
целиком и полностью присваивается покупателем рабочей 
силы найдем, читатель, что работая полдня на себя, 
полдня на покупателя рабочей силы продавец рабочей 
силы в течении рабочего дня производит не только 
дневную стоимость своих жизненных средств, но и 
дневную стоимость жизненных средств покупателя рабочей 
силы. Следовательно тысяча продавцов рабочей силы 
ежедневно производят стоимость жизненных средств для 
тысячи покупателей рабочей силы. Даже  с учетом 
количественного и качественного превышения привычек и 
жизненных притязаний покупателей рабочей силы над 
привычками и жизненными притязаниями продавцов рабочей 
силы нелепость данного утверждения очевидна. С 
увеличением численности продавцов рабочей силы, 
скажем, в миллион человек нелепость данного 
утверждения будет еще очевиднее.
Во-вторых, неверно, что если продавец рабочей силы 
ежедневно продает свою рабочую силу за, например, один 
рубль, то рубль есть цена соответствующая дневной 
стоимости рабочей силы. Продавец рабочей силы продает 
свою рабочую силу за один рубль не потому, что один 
рубль есть ее стоимость, а потому и только потому, что 
купля продажа обусловлена историческим и моральным 
элементом, тем с какими привычками и жизненными 
притязаниями сформировались участники данного акта. 
В-третьих, неверно, что покупатель рабочей силы 
покупая рабочую силу на один день оплачивает ее 
дневную стоимость, на неделю - недельную, на месяц - 
месячную и т.д. Не знаю как во времена Маркса, но 
сегодня ни для кого не секрет, что большинство 
продавцов рабочей силы, если не все, вынуждены ради 
удовлетворения своих жизненных потребностей так или 
иначе иметь дополнительный источник дохода. Одни после 
окончания рабочего дня либо устраиваются работать на 
полставки у другого покупателя рабочей силы, либо 
продолжают работать на полставки по месту своей 
работы. Другие - работают в две смены. Третьи - берут 
взятки. Четвертые - воруют и т.д. и т.п. Соблюдайся 
эквивалент товаров относительно рабочей силы, 
продавай, продавец рабочей силы, свой товар по его 
стоимости не было бы у него надобности продавать свою 
рабочую силу сверх ее дневной стоимости, которую, 
якобы, действительно уплачивает за рабочий день 
покупатель рабочей силы. Продавец рабочей силы 
нуждается в дополнительном заработке именно потому, 
что при покупке рабочей силы на день покупатель 
рабочей силы в действительности не уплачивает ее 
дневную стоимость. Крайними способами получения 
дополнительного заработка являются убийство и 
проституция. Преступники и проститутки предпочитают, 
соответственно, убивать и торговать телом, поскольку 
это требует меньше затрат рабочей силы, а ее стоимость 
больше, относительно затраты рабочей силы и ее 
стоимости у рабочего. А что делать, если дневная 
стоимость рабочей силы оказывается ниже стоимости 
жизненных средств ежедневно необходимых для 
поддержания продавца рабочей силы в состоянии 
нормальной жизнедеятельности. При стоимости хлеба 
весом 450 грамм - 6 рублей, одного килограмма мяса - 
120 рублей, ежемесячных коммунальных услуг за 
однокомнатную квартиру - 200 рублей, ежемесячного 
проезда в общественном транспорте - 500 рублей и 
прочих обязательных расходов на молоко, обувь, пальто 
и т.д., нельзя поддерживать рабочую силу в состоянии 
нормальной жизнедеятельности получая за нее в среднем 
3 тысячи рублей в месяц. И это в благополучной Москве! 
Положение дел со стоимостью рабочей силы в других 
регионах России еще хуже.
Желающих работать по полторы-две смены за чай с 
сахаром, когда рядом находится бездельник, катающийся 
как сыр в масле, ничтожно мало. А тут еще руководство 
страны во главе с Путиным протаскивает через Думу 
новый КЗОТ практически с узурпаторскими правами 
работодателя и кабалистическими обязанностями 
работополучателя. Одно отсутствие четко установленных 
границ рабочего дня чего стоит! И этот 
рабовладельческий КЗОТ разрабатывался в 
правительственных кабинетах. Вот уж поистине правы те, 
кто говорит: "Хотели Путина - выбрали Ельцина".
Гораздо больше тех, у кого дополнительный заработок, 
требующийся для доведения жизненных средств до 
достаточного количества, чтобы можно было поддержать 
жизнедеятельность продавца рабочей силы в нормальном 
состоянии, состоит из взятки, воровства и других, так 
называемых, нетрудовых доходов. Доктор исторических 
О.Арин со ссылкой на американский журнал "Тайм" от 6 
февраля 1995 года пишет: "В США каждые 16 секунд 
происходят преступления с применением насилия, каждые 
3 секунды уворовывается собственность, каждые 48 
секунд - ограбление, каждые 4 секунды - воровство, 
каждые 11 секунд ограбление с взломом, каждые 20 
секунд кража машин"(33). Так обстоит дело в хваленых 
США по их же данным. В действительности же, надо 
полагать, что указанные Ариным цифры - занижены. 
Очевидно одно, а именно, все эти преступления 
совершаются не ради спортивного интереса (не 
исключено, что такие имеются, но их величина не 
превышает и сотой доли от общего числа преступлений), 
а ради хлеба насущного из-за низкой стоимости рабочей 
силы. По официальным данным в тех же США в 1995 году 
проживало 265,2 млн. человек. Из них 41,1 млн. 
человек, т.е. 15,1% населения жили за чертой бедности. 
К сожалению у меня нет данных порога бедности в США за 
указанный период, а лишь за 1986 год. Так вот, в 1986 
году в США официальная оценка порога бедности 
составляла 5,3 тыс. долл. в год для одиночек пожилого 
возраста, 11,2 тыс. дол. - для семьи из четырех 
человек, 22,5 тыс. долл. - для семьи из девяти человек
(34). Каково экономическое положение людей живущих в 
США за чертой бедности станет ясно, если сказать, что 
средняя заработная плата продавца рабочей силы за 
указанный период здесь составляла 30 тыс. дол. в год. 
Вот где основа почти всех преступлений. Последние 
массовые погромы магазинов и банков в Буэнос-Айресе и 
других годах Аргентины произошедшие средь бела дня в 
конце 2001 года убедительно свидетельствуют в пользу 
данного утверждения.
Не довольны стоимостью своей рабочей силы не только 
рабочие и крестьяне и прочие представители 
преимущественно физического труда, но и продавцы 
рабочей силы занятые преимущественно умственным 
трудом. У последних излюбленным источником 
дополнительного заработка служит коррупция, на знамени 
которой написано "продажность и подкуп". Особенно 
сильно развита коррупция при капитализме. На это 
обратил внимание Ленин еще в 1916 году. "Политическая 
реакция по всей линии - свойство империализма. 
Продажность, подкуп в гигантских размерах, панама всех 
видов"(35), - подчеркивал он